15 сентября 2013г. Один день назад.
Осень торжествует золотыми и багряными листьями в парке Вигеланда в Осло. Осень пламенеет в крепости Акерхус, забрасывая пушки яркой листвой. Жаркие вспышки рябины на фоне неба изумительного синего цвета, какой бывает лишь осенним полднем. Пейзаж завораживает. Оранжевый мох, зеленая трава на крышах домов, россыпи брусники и голубики по обочинам...Желтеют скошенные поля. Пахнет деревом, влажным мхом и еловыми шишками. В тяжелой воде фьордов тонет золото — вызолоченные осенью берега опрокидывают свои отражения в зеркальную гладь. Вдоль фьордов крадутся утренние туманы, цепляясь за верхушки елей. Подолгу зависают над водопадами... Найк шла по парку, задыхаясь от восторга, как норвежский лосось на прилавке рыбного рынка в Бергене. И глубже вдыхала прозрачный воздух. Женщина очень любила норвежскую осень, время года, когда страна приобретала столь яркие краски, которые уже совсем скоро безжалостно поглотит белое безмолвие. Маленький отрезанный от всего мира Тронхейм задыхался от буйства красок, накрытый свинцовыми тучами, как куполом. Озорной ветер врывался в личное пространство Ривелли, цепкими пальцами очерчивая контур ее лица, путаясь в рыжей копне волос, пробираясь за шиворот и мурашками пробегая по позвонкам. Найк безудержно признавалась в любви к этому времени года через свой объектив, щелкая затвором, как обезумевшая, ловила каждую минуту осени. В этом сумасшествии она вдруг заметила нового персонажа, который просто ворвался в пейзаж. Рыжая никогда раньше не видела его здесь в парке, да и на улицах города тоже. Это было ее первое знакомство с ним. Имея хорошую, фотографическую память на лица, хранила на задворках своей памяти множество лиц, прохожих, знакомых и незнакомых, но его среди них не было. Не задумываясь, как всегда, об этичности, бесцеремонно стала фотографировать мужчину. Было что-то в его взгляде, что-то еле уловимое, что могла заметить камера. Жизнь сквозь объектив была иной, она обнажала нас, делая уязвимыми. Ривелли всегда считала, что камера может запечатлеть то, что не сможет глаз человека. Камера может остановить мгновения, которые навсегда уйдут в прошлое и уже никогда не вернуться.  Ветер продолжал безобразничать, швыряя то там, то тут ворох сухих листьев, которые совсем скоро станут историей города, унеся с собой все секреты Тронхейма.
Работать сегодня совсем не хотелось, и ехать в редакцию так тем более. Найке решила посвятить сегодняшний день и себе и осени, ведь завтра все может измениться, будет другой день и другая осень. Ведь она другая у каждого из нас. Кому-то она приносит любовные страдания, кому-то надежды, кто-то хандрит дома с чашкой чая, глядя на безликий пейзаж за окном, а кто-то с радостью рассекает по кучам желтых и сухих листьев вместе с любимым. Для кого-то осень ничем не отличается от других времен года. Мы такие разные, и осень у нас тоже разная. Точно так же, как у каждого есть свой дом, свой город. Есть те, кто при любой удобной возможности сбегает из Тронхейма, а вот Ривелли никогда не думала покинуть этот городишко. Хотя, нет, такие мысли были, но это уже другая история, другая жизнь. Сейчас ей нравилось этот маленький малонаселенный город вдали от всего мира. Ей казалась, что ничего и вокруг больше нет. Есть лишь Тронхейм и все.
Завтра осень и Тронхейм будут другими, и завтра она снова будет брести по улицам, вглядываясь в лица.

Однажды он уже заставил меня умереть, тот, имя которого вы боитесь произносить всуе, тот, кого вы называете Богом. Он заставил меня умирать мою жизнь, каждую прожитую минуту, харкать смертью близких. Вот и сейчас я - мертвее всех мертвых, но живее всех живых.
А вы знаете, что такое неудачный день? Да, именно неудачный? Это, когда утром не сработал не один из пяти будильников, и ты опаздываешь на самую главную встречу в своей жизни. А ведь на кону вся твоя жизнь. Чистишь зубы на ходу, и вдруг на единственной, а главное на самой счастливой паре колготок пошла стрелка. Каким-то чудом тебе удается покинуть квартиру, и уже на выходе из подъезда, понимаешь, что документы оставил дома. Плюнув три раза через плечо, посмотрев во все зеркала и вспомнив законы Мерфи, ну, тем самые законы подлости, которые всегда действуют, возвращаешься. И вот ты стоишь у обочины, прижав документы к груди, как самое важное, и ценное в этой жизни и… мимо проезжающая машина, конечно же, окатит тебя из лужи потоком грязной воды. Но пройдя все это и оказавшись в нужном месте, в назначенное время, понимаешь, что перепутал дни и встреча назначена на завтра. Вот это неудачный день, день Сатурна или еще чего. А вот то, что стало происходить в этот день с Найке, можно было назвать исключительно дермовым днем или еще как похуже. Но об это потом. Вернувшись после летучки домой, Найк первым делом приняла душ, а уж потом заварила чашку крепкого кофе, честно говоря, кофе оказался фиговым, как и день. Усевшись на диван с ноутбуком, стала переносить фото  с камеры на диск. Но и этому не суждено было сбыться, в двери назойливо позвонили. Женщина с трудом добрела до двери с уверенностью, что пожаловал Херр  Курт Торгерсен, домовладелец. Ривелли задолжала за пару месяцев. Но каково же было ее удивление, когда на пороге обнаружила мужчину с парка, того самого, которого она фотографировала. Прислонившись к двери, она улыбнулась, понимая, что сейчас начнется. Ведь опыт был и не малый. Вот так просто начнет Найке фотографировать прохожих на улице, а потом начинается. Притензии, упреки, выяснения, а иногда… Однажды дошло даже до рукоприкладства.  – Это не то, что вы думаете. 

Честно говоря, Найке мало волновало, зачем пожаловал к ней этот мужчина. Да, она фотограф, она художник и иногда может переступить черту дозволенного, но она никогда еще не причиняла никому вреда. – Кто такой Матроскин? – удивленно вздернула бровью женщина.  – И если это кот, то почему он говорил? – Найк вошла в квартиру, тем самым давая войти и незнакомцу, подошла к столу, где сейчас покоился ноутбук. Квартира-студия, где обитала Ривелли – довольно большое пространство с кирпичными стенами, большими окнами, куда беспрепятственно проникал божий свет. Здесь не царил порядок, но и беспорядка тоже не было. Творческая атмосфера фотографа-отшельника. – Напечатанных фото у меня еще нет, если дашь флешку скину. – Найк плюхнулась на диван, закинула ноги на стол и потянулась к пачке с сигаретами. – Ты ведь недавно в городе? Правда? Да не напрягайся ты так. У меня фотографическая память и, если бы я тебя раньше видела, то запомнила. – Чиркнув зажигалкой, Ривелли закурила, выпуская клубы приторного табачного дыма, который тот час растворился замысловатыми узорами в воздухе.