Раньше мне всегда нравились аэропорты. Для меня они олицетворяли что-то вроде ступеньки в новую жизнь. Люди покупают билет, садятся в самолет и отправляются навстречу новым странам, городам, людям, эмоциям и впечатлениям. Однажды я точно так же улетела из Амстердама в Осло с сердцем, переполненным самыми радужными ожиданиями, но, как позже выяснилось, реальность превзошла все мои самые смелые мечты. В Осло я не только поступила в университет, познакомилась с интересными людьми и нашла свое призвание, но и встретила Сигридр. С ней мы прожили вместе три счастливых года, а потом все рухнуло. Это произошло не в один миг, а накапливалось в течение довольно продолжительного периода времени – до тех пор, пока обстоятельства не сложились так, что я предпочла уехать из Норвегии. Позже я неоднократно корила себя за то, что смалодушничала – издалека скандалы, которые устраивала мама Си, уже не казались мне такими уж невыносимыми, но дело было уже сделано, и вернуться я не могла. Впрочем, Сигридр, которую я позвала за собой, отказалась уезжать, что навело меня на мысль, что возвращаться, пожалуй, и не стоит. С тех пор я возненавидела аэропорты, которые стали ассоциироваться с расставанием, тупой, ноющей болью в груди и ощущением полной безнадежности и тоски.
Все это я вспоминала, стоя возле панорамного окна в зале ожидания аэропорта в Осло, окутанного серым, промозглым туманом. Тяжело вздохнув, я в который раз пытаюсь для себя решить, правильно ли я поступаю или нет. Расставшись с Си больше года назад, я была уверена, что между нами все кончено, однако современные технологии позволили нам продолжить общение. Переписываясь с Сигридр в социальной сети и обмениваясь самыми обычными «привет», «как ты?» и «добрых снов», я вдруг поняла, что на самом деле никакого расставания и не было на самом деле. Мы просто… Мы просто находимся в разных странах, только и всего. Она была по-прежнему мне близка, я все еще жила ею и любила ее. И именно поэтому, когда мне на глаза попался репортаж о том, что в городе, куда переехала Сигридр, произошла целая серия убийств, я сразу же предложила ей переехать ко мне в Амстердам. Но Си снова отказалась, однако я уже не могла с этим смириться и решила, что поеду в этот забытый Богом городишко и поговорю с ней. Я понятия не имела, чем может закончиться наш разговор – возможно, мы на самом деле поставим точку в наших отношениях, а может, наоборот, начнем заново. В любом случае, я буду знать, что сделала все, что было в моих силах для ее спасения, а в том, что Сигридр нужно было спасать, я не сомневалась – от прочтения репортажа в жилах стыла кровь, и мне было страшно представить, что моя Си может оказаться следующей жертвой. От этой мысли я вздрагиваю, оборачиваюсь и смотрю на информационное табло. Когда уже объявят эту чертову посадку? Словно в ответ на мое ругательство, на табло появляется объявление о рейсе на Тронхейм, а вслед за этим раздается мелодичный голос диспетчера, повторяющий ту ж самую информацию. Я наклоняюсь, подхватываю сумку с вещами, которая лежала на полу, и плетусь к стойке регистрации, задумчиво поигрывая телефоном, зажатым в свободной руке. Вообще-то я так и не удосужилась предупредить Сигридр о своем прибытии, внезапно испугавшись, что в ответ могу услышать слова о том, что лучше мне не приезжать. Может, все-таки позвонить? – в тысячный раз задаюсь одним и тем же вопросом, снова вздыхаю и становлюсь в небольшую очередь. Желающих отправиться в Тронхейм набирается пятнадцать человек, и я внимательно разглядываю своих будущих попутчиков, пока жду своей очереди. Наконец, наша группка проходит регистрацию, и мы всей гурьбой отправляемся на взлетное поле к небольшому самолету местных авиалиний. Загрузившись в воздушное судно, я послушно пристегиваюсь ремнями, после чего нас предупреждают о том, что в полете нельзя пользоваться мобильными телефонами, и я понимаю, что если все же хочу предупредить Си о своем прибытии, то сейчас самое время решиться на это. Я снова смотрю на темный экран мобильника, словно пытаясь обнаружить там какую-то подсказку, после чего дотрагиваюсь до дисплея. Телефон тут же оживает, и я набираю коротенькое сообщение: «Аэропорт, 14-30», отправляю его Си и сразу же выключаю телефон. Все, теперь я уже не буду изводить себя сомнениями. На смену волнению, которое меня не отпускало почти все дорогу, приходит спокойствие, так как от меня уже ничего не зависит, и я, пригревшись в кресле, даже умудряюсь ненадолго задремать.
Наконец, в салоне самолета раздается голос пилота, возвещающий о том, что мы заходим на посадку, и я кое-как выбираюсь из сладкой полудремы. Вцепившись в подлокотники, я жду, пока самолет приземлится, после чего отстегиваю ремни безопасности и в первых рядах покидаю салон с сумкой на плече. Спустившись по трапу, я оглядываюсь по сторонам. То небольшое здание, которое местное население явно принимает за аэропорт, таковым, на мой взгляд, не является, однако я не успеваю додумать эту мысль – двери этой халупы открываются, и на пороге возникает до боли знакомая фигурка. Все же пришла, – думаю я, улыбаясь и чувствуя, как на сердце становится теплее. Поправив сумку, я иду ей навстречу, покусывая губы, чтобы не так уж сильно светиться от счастья, и останавливаюсь в шаге от Си. Мне вдруг снова становится очень тревожно, я нервно сглатываю и чуть хрипло произношу, пристально глядя на нее:
- Ну здравствуй, Си.